ВАЗГЕН  МАНУКЯН

Россия была готова и раньше прервать войну в Нагорном Карабахе, но президент Пашинян не соглашался на это. Об этом заявил первый премьер-министр Армении (1990–1991 годы) Вазген Манукян, комментируя роль Москвы в «44-х дневной» войне.

Оппозиция Армении намерена добиться отставки премьера Пашиняна. Ее кандидатом стал бывший министр обороны Манукян. В интервью РБК он рассказал о своей программе, в которой есть восстановление армии и борьба с иностранными фондами


 

- Начну с Шуши. В свое время мы и сами вряд ли смогли бы взять Шуши, если бы внутри азербайджанского общества не было бы разлада. Брали мы Шуши с боями, с жертвами, был подбит и сгорел танк… Но в силу этого внутреннего (во властных структурах) разлада они из Шуши просто ушли. Могу предположить, что и сейчас Шуши тоже был сдан.

Эта власть приведет нашу страну к гибели. Та политическая борьба, которая идет сейчас между властью и широкими слоями общества, это не борьба старого и нового, это национально-освободительная борьба. Уверен, что эта пришедшая к власти группа будет держаться за власть любой ценой…

Но есть и еще одно обстоятельство: нельзя составлять сверху программы и заставлять, чтобы народ жил по этим программам. Любая программа, связанная с нацией-армией, должна быть широко обсуждена в общественности, стать родной для народа, чтоб и народ понял, что он идет на напряженность, но в то же время получает плоды. Если народ этого не почувствует, эти программы останутся на бумаге или будут реализованы с бухты-барахты

– В любом народе есть некая мещанская прослойка, которая по-иному смотрит на такие вещи, не следует подстраиваться под них. Это структура, которая играет роль во всем мире, и если они хотят встретиться, естественно, надо встретиться, и если ведешь разговор с какой-либо структурой, то следует продвигать свои государственные, национальные интересы.

Во время войны (с Азербайджаном. – А.Д.) я был министром обороны. И когда ты отдаешь приказы взять ту или другую высоту, ты вольно или невольно берешь на себя ответственность за гибель людей – и с нашей стороны, и с той. Понимаешь, что иногда ты вынужден идти на это, не можешь сдаться – будь это в политике или в войне. Но есть масштабы сражения, и есть вопрос: стоит ли игра свеч? Я помню, мне докладывал генерал – они пришли к нам служить из Советской армии: «Взял высоту». Я спрашиваю: «Сколько жертв?»– «Двадцать четыре». Я говорю: «Слушай, я не Сталин, что ты мне докладываешь, что к 8 ноября мы взяли Киев. Ту же самую операцию можно было провести с гораздо меньшими потерями». А были генералы – приезжали ко мне, два человека потерял, и у него уже глаза наливались слезами. То есть разные подходы. И очень важно не терять сочувствие и сопереживание. Потому что самая опасная болезнь для политика – это цинизм.

- Вне зависимости от всего мы должны требовать и от России, и от Минской группы. Должны заявить Минской группе, что если они взялись за урегулирование, то должны сделать все, чтобы конфликт не возобновлялся. А для этого нужно разобраться, пригрозить нарушителям, чтобы все поняли, кто есть кто. Они говорят, что это не входит в рамки их мандата, что это не в их компетенции, но в мандате указано, что надо делать, но не отмечается о том, чего не следует делать... То есть если необходимо установить мир, то МГ может использовать все средства.

Что касается выступлений против продажи оружия, то отмечу, что наше государство должны было отреагировать в самом начеле этой сделки по продаже. А наша общественность должна была организовать акции протеста, чтобы руководство страны могло заявить, что не только они считают, что нарушен договор, но и население страны.